Продолжаю отвечать на вопросы к огромному интервью по кусочкам. Сегодня кусок про детство и его влияние.
ВОПРОС: Были ли в детстве события, которые повлияли на ваши предпочтения в отношении ароматов?
ОТВЕТ: Я не думаю что это события, это, скорее, сумма свойств организма, гиперчувствительность. Я, сколько себя помню, жила с этим: быстрая утомляемость от сильных стимулов, впечатлительность, необходимость побыть в тишине и в одиночестве. Я из тех, кто все время приглушает свет, маниакально срезает этикетки с одежды, ведь они невыносимо трут, не может зайти в кафе, если там играет музыка (для меня это невыносимо громко чаще всего) после вечеринки мне нужно пару дней побыть в тишине и помолчать. Сейчас у нас есть название “высокочувствительные люди”, в моем детстве это называлось “ты придумываешь”.
В любом случае, с одной стороны, я очень плохо выносила стойкие, громкие ароматы, с другой - ужасно любила нюхать, мне очень этого не хватало. Отсутствие красивых и ярких вещей в детстве меня печалило куда больше, чем просто утомляемость. Мой папа не переносит сильные ароматы, а мама не особо любит духи, к тому же, она работала врачом. У нее был флакон Фиджи и мне она отдала маленький пузырек Рижских духов (так мне они запомнились, был прекрасный горький шипр старого образца). Этого было как-то мало: духи и шампунь Болгарская роза, и детский крем, запах которого мне не нравился.
Я тосковала по запахам и вкусам, по чему-то, чем можно разбавить пыльный асфальт. Я росла в рабочем районе, в двенадцатиэтажке посреди других таких же домов. Весной благоухал маленький яблоневый сад, летом цвел клевер, тополиный пух лежал пушистыми перинами. Повинуясь своим тайным ритмам заводы выбрасывали в воздух мусорный дым - порой нам приходилось закрывать окна на целый день, и я помню, как кашляла, когда выходила в это время на улицу. С тех пор чистый воздух я воспринимаю как ценное сокровище. Потом наступала осень и черно-белый сезон тянулся до мая. Зелень и асфальт, цветы и бетон, и бетон, как я видела, неизменно побеждал. Слишком разные весовые категории. Москва моего детства - с тополиными почками и черемухой, и запахом заводов, подъездов, бетона и пыли. И хороших запахов было мало, как же мало!
Проще всего было найти вкусы и ароматы в книгах, потому что вокруг большую часть года царило белое безмолвие среди бетона. Проходив два месяца “на продленку” я твердо заявила что больше туда не пойду и проводила время дома одна - иногда заходила присмотреть соседка. Но разве можно быть одинокой, если в доме столько книг? Можно, но в этом одиночестве не было скучно.
Книги рассказывали про прекрасное, удивительное, цветное.
Про то, чего не было вокруг, о чем я страстно тосковала.
Я ела разогретую картошку с котлетой, прислонив книгу к чайнику.
Угадайте с трех раз, какое место в Трех мушкетерах у меня было любимым?
В любом случае, с одной стороны, я очень плохо выносила стойкие, громкие ароматы, с другой - ужасно любила нюхать, мне очень этого не хватало. Отсутствие красивых и ярких вещей в детстве меня печалило куда больше, чем просто утомляемость. Мой папа не переносит сильные ароматы, а мама не особо любит духи, к тому же, она работала врачом. У нее был флакон Фиджи и мне она отдала маленький пузырек Рижских духов (так мне они запомнились, был прекрасный горький шипр старого образца). Этого было как-то мало: духи и шампунь Болгарская роза, и детский крем, запах которого мне не нравился.
Я тосковала по запахам и вкусам, по чему-то, чем можно разбавить пыльный асфальт. Я росла в рабочем районе, в двенадцатиэтажке посреди других таких же домов. Весной благоухал маленький яблоневый сад, летом цвел клевер, тополиный пух лежал пушистыми перинами. Повинуясь своим тайным ритмам заводы выбрасывали в воздух мусорный дым - порой нам приходилось закрывать окна на целый день, и я помню, как кашляла, когда выходила в это время на улицу. С тех пор чистый воздух я воспринимаю как ценное сокровище. Потом наступала осень и черно-белый сезон тянулся до мая. Зелень и асфальт, цветы и бетон, и бетон, как я видела, неизменно побеждал. Слишком разные весовые категории. Москва моего детства - с тополиными почками и черемухой, и запахом заводов, подъездов, бетона и пыли. И хороших запахов было мало, как же мало!
Проще всего было найти вкусы и ароматы в книгах, потому что вокруг большую часть года царило белое безмолвие среди бетона. Проходив два месяца “на продленку” я твердо заявила что больше туда не пойду и проводила время дома одна - иногда заходила присмотреть соседка. Но разве можно быть одинокой, если в доме столько книг? Можно, но в этом одиночестве не было скучно.
Книги рассказывали про прекрасное, удивительное, цветное.
Про то, чего не было вокруг, о чем я страстно тосковала.
Я ела разогретую картошку с котлетой, прислонив книгу к чайнику.
Угадайте с трех раз, какое место в Трех мушкетерах у меня было любимым?
“В эту минуту вошел Базен, неся шпинат и яичницу.
- Беги, несчастный! - вскричал Арамис, швыряя ему в лицо свою скуфейку.
- Ступай туда, откуда пришел, унеси эти отвратительные овощи и гнусную яичницу! Спроси шпигованного зайца, жирного каплуна, жаркое из баранины с чесноком и четыре бутылки старого бургундского!
Базен, смотревший на своего господина и ничего не понимавший в этой перемене, меланхолически уронил яичницу в шпинат, а шпинат на паркет.”
- Беги, несчастный! - вскричал Арамис, швыряя ему в лицо свою скуфейку.
- Ступай туда, откуда пришел, унеси эти отвратительные овощи и гнусную яичницу! Спроси шпигованного зайца, жирного каплуна, жаркое из баранины с чесноком и четыре бутылки старого бургундского!
Базен, смотревший на своего господина и ничего не понимавший в этой перемене, меланхолически уронил яичницу в шпинат, а шпинат на паркет.”
Баранина с чесноком и старое бургундское… Я не пробовала баранины и бургундского, но понимала, что разница со шпинатом (который я тоже не пробовала) должна быть колоссальной. Правда, потом я порылась в книгах и нашла рецепт шпината, который приписывают аббату Шеврие. Приготовление шпината занимало около пяти дней, и основным ингредиентом было сливочное масло - каждый день добавляли “еще немножко, чтобы оно впиталось в шпинат”. Помню, у меня зародилась мысль что если подойти к делу с умом, то даже отвратительные овощи можно как-то облагородить. Каплун и заяц тоже существовали только в воображении.
Я искала, как же добыть вкус и запах жизни. Как прикоснуться к ней настоящей, но почему-то не существующей вокруг меня.
Я рано начала готовить - потому что бывала одна дома, потому что было скучно разогревать, потому что хотелось нового, интенсивного, яркого. Я готовила по книгам и по записанным в маминой тетрадке рецептам. Признаться, в начале выходило довольно скверно, и мне очень не хватало пряностей. Черный перец да гвоздика - все доступное мне тогда богатство. Как я удивлялась, когда готовила сырное суфуле по книге французских рецептов, из сыра, который был в Москве. Из-за чего этот, как бы сейчас сказали хайп? Кстати, у этой книги была интересная история. Ее мама привезла с вызова скорой помощи. Их бригада из Склифосовского выехала в коммуналку на Чистых прудах, и там, оказав помощь, остались отследить состояния больной. Конечно, пошли на кухню курить. А там, под грязной сковородкой лежала книжка без обложки и без первых страниц.
Пока консультировали остальных жильцов квартиры и курили, мама листала книжку, это ведь и в ее жизни была первая кулинарная книга. Книга рецептов французской кухни. Пожилая дама из коммуналки легкомысленно подарила подсковородную книжку симпатичной докторше, и та потом послужила нам обеим.
Я искала, как же добыть вкус и запах жизни. Как прикоснуться к ней настоящей, но почему-то не существующей вокруг меня.
Я рано начала готовить - потому что бывала одна дома, потому что было скучно разогревать, потому что хотелось нового, интенсивного, яркого. Я готовила по книгам и по записанным в маминой тетрадке рецептам. Признаться, в начале выходило довольно скверно, и мне очень не хватало пряностей. Черный перец да гвоздика - все доступное мне тогда богатство. Как я удивлялась, когда готовила сырное суфуле по книге французских рецептов, из сыра, который был в Москве. Из-за чего этот, как бы сейчас сказали хайп? Кстати, у этой книги была интересная история. Ее мама привезла с вызова скорой помощи. Их бригада из Склифосовского выехала в коммуналку на Чистых прудах, и там, оказав помощь, остались отследить состояния больной. Конечно, пошли на кухню курить. А там, под грязной сковородкой лежала книжка без обложки и без первых страниц.
Пока консультировали остальных жильцов квартиры и курили, мама листала книжку, это ведь и в ее жизни была первая кулинарная книга. Книга рецептов французской кухни. Пожилая дама из коммуналки легкомысленно подарила подсковородную книжку симпатичной докторше, и та потом послужила нам обеим.
Сперва послужила маме, когда она готовила мне диетическую еду - суфле, супы-пюре и все такое прочее, ведь я ненавидела еду, ненавидела жевать и еще страдала от гастрита и прочих бед. А потом и я сама готовила по рецептам из нее, и удивлялась несоответствиям. Неудивительно, меняя сыр Грюейр на сыр Российский мы получим совершенно разные блюда под видом "суфле".
Когда пришли девяностые и появилось сто видов кетчупа - это был праздник, феерия, некоторые этикетки я помню до сих пор. В них был насыщенный вкус и запах, ох этот запах! Я обожала его и ела с ним буквально все! Не бургундское, но уже и не картошка! Потом появились острые соусы, разные пряности…
Я стала комбинировать разные вкусы, добавлять новые специи, и очень увлеклась кулинарией.
И, конечно, потом у меня начали появляться разные духи, совершенно разного, порой сомнительного, качества! Это было как окошко в другую реальность. Маленькие миниатюрки, которые я покупала в переходах метро, и миниатюры, которые привозили мне друзья родителей, про одну такую я потом расскажу, она была важной вехой.
С тех пор многое изменилось, и жизнь вокруг, и я сама. Я полюбила чистые, нежные вкусы, простые блюда. Хотя так и не полюбила громкие и стойкие ароматы. Но стоит чему-то вроде стресса случиться, мозг говорит мне: "Аня, заманала чистыми вкусами, дай уже мне ВКУС! Добавь чеснока, имбиря, соевого соуса! И IPA на закуску, хочу горечью эля уравновесить проживание le mal de vivre, зла и горечи жизни". И я ем том ям, готовлю солянку, наливаю себе бокал крафтового вермута с пустырником.
Вот так, длинно получилось про детство, если резюмировать: мои предпочтения во вкусах и ароматах это розовый сад, выросший на руинах оставшихся от переменных депривации и гиперстимуляции нервов высокочувствительного человека. Так что если у роз проглядывают зубы, они странно окрашены или пахнут только в полнолуние - ну, так получилось.
Когда пришли девяностые и появилось сто видов кетчупа - это был праздник, феерия, некоторые этикетки я помню до сих пор. В них был насыщенный вкус и запах, ох этот запах! Я обожала его и ела с ним буквально все! Не бургундское, но уже и не картошка! Потом появились острые соусы, разные пряности…
Я стала комбинировать разные вкусы, добавлять новые специи, и очень увлеклась кулинарией.
И, конечно, потом у меня начали появляться разные духи, совершенно разного, порой сомнительного, качества! Это было как окошко в другую реальность. Маленькие миниатюрки, которые я покупала в переходах метро, и миниатюры, которые привозили мне друзья родителей, про одну такую я потом расскажу, она была важной вехой.
С тех пор многое изменилось, и жизнь вокруг, и я сама. Я полюбила чистые, нежные вкусы, простые блюда. Хотя так и не полюбила громкие и стойкие ароматы. Но стоит чему-то вроде стресса случиться, мозг говорит мне: "Аня, заманала чистыми вкусами, дай уже мне ВКУС! Добавь чеснока, имбиря, соевого соуса! И IPA на закуску, хочу горечью эля уравновесить проживание le mal de vivre, зла и горечи жизни". И я ем том ям, готовлю солянку, наливаю себе бокал крафтового вермута с пустырником.
Вот так, длинно получилось про детство, если резюмировать: мои предпочтения во вкусах и ароматах это розовый сад, выросший на руинах оставшихся от переменных депривации и гиперстимуляции нервов высокочувствительного человека. Так что если у роз проглядывают зубы, они странно окрашены или пахнут только в полнолуние - ну, так получилось.
Еще по теме:
Как я пришла к созданию ароматов
Безоценочный язык для запахов
"Ноты" в парфюмерии
От науки к парфюмерии
Ароматы-секретики: сокровища для радости
Темная сторона луны: тени, тайны и красота, которой не мешают теплые носки.
Как развить обоняние и научиться чувствовать "правильно"
Как я пришла к созданию ароматов
Безоценочный язык для запахов
"Ноты" в парфюмерии
От науки к парфюмерии
Ароматы-секретики: сокровища для радости
Темная сторона луны: тени, тайны и красота, которой не мешают теплые носки.
Как развить обоняние и научиться чувствовать "правильно"