Леди White Linen пока еще не думает демонстрировать всему миру чудеса липосакции, сидит в прохладной тени с чашкой кофе, расслабилась, пока не знает, что ее ждет в следующем столетии. Предложите ей не есть после шести и накачать попу - она поднимет бровь, и только. Целлюлит? Да что вы, это какое-то новомодное безумие, будьте же благоразумны. Почему в винтажном пуританском аромате чистоты и мыла мне уютнее и мягче, чем в современных духах? Почему мне нравятся винтажи и какие темы из них я продолжаю в своей линии?
Не новость, что философия, социальные проблемы и культура в том числе формируют и моду и то, что попадает во флакон с духами. Конечно же, это касается темы тела, телесности и культурного места, которое это тело занимает.
Сейчас, как мне кажется, есть однозначный вектор роста толерантности к телу, просто он пролегает в стороне от парфюмерного люкса. Хотя люкс-одежда и аксессуары, а так же мейкап уже шагнул вплотную к дружбе с концепцией бодипозитива (в смысле приятия себя и невмешательства в тела других). Вплотную, но не совсем.
Сегодня «естественный запах тела» перестал иметь право на существование в культурной среде, а в парфюмерии появляются его заменители: аутсайдерские нишевые выделения или синтетические заменители (на смену тела приходит запах мыла или запах мускуса, из животных мускусов выросли мускусы стиральных порошков), а само тело, как и его запах, выпал их культурного контекста, поэтому и не учитывается, словно нет его.
Нишевые дома предприняли трансгрессивные вылазки в мир тела в его «антипрфюмерном виде»: пот, кровь, выделения, все что находится совершенно явно за гранью мира духов и гламура. Но, на мой взгляд, интеграции все -таки не произошло, в основном в мире духов их предполагаемый носитель все еще не обладает телом, это или бунтарь и аутсайдер (без тела, но с выделениями), или обладатель «инстаграммабельного тела», ожившая Барби, ангдогинный фейри, которому запрещено питаться после шести, точнее питаться можно, но, как и положено фейри, они едят воздух: гурманские ароматы (а вы думали почему они так популярны). Противопоставляя себя и чему-то, невозможно создать качественно новое, так что и живого тела (или места для него) в ароматах про сперму, кровь и прочее не появляется, только протест.
Отсюда, как мне кажется, у многих любящих тело растет ощущение подавляющего большинства современных запахов чуждыми: они надеваются не на тело, а на представление о теле, чувствуешь себя в них потерянным и немножечко пластиковым, как будто входишь в комнату, в которой на стенах — электронные панели, проецирующие картинки из топ-инстаграма.
Замечу в сторону, что у меня и в мыслях нет идеи о том, что «вот раньше то было с телом все хорошо а теперь все плохо», нормирование было и раньше, и еще какое. Но интересно, что именно в смысле физического тела раньше было “больше позволено”, не было идей его перестраивать, менять волевыми усилиями и операциями: меняли одеждой, социальным “костюмом”. ”Тело леди Jolie Madame затянуто в корсет, но живот может быть каким угодно, границы социального тела не прилегают вплотную к коже, есть пространство для маневра. И в этом смысле мне комфортно в винтажах: именно из-за оставленного специально для тела “личного пространства”. Хотя в своих духах я готова продолжить тему тела еще дальше в сторону личной свободы.
В моем мире тело - часть всего остального мира, поэтому мне нравится работать с натуральными ингредиентами, я ощущаю их как ключик к единству меня и вселенной. Вот запах теплой хвои - он мгновенно говорит о том, как приятно сидеть в сосновом лесу, прислонившись к клейкому стволу и как потом к волосам прилипнет смола. Как иголки покалывают босые ноги и как потом вытряхнешь из ботинок пригорошню песка. Вот водоросли - в них взаправдашняя морская волна, которая окатит до трусов, стоит зазеваться, и скользкие горы ламинарии на камнях, и круглая галька. Этот мир шире, чем мир социального, и в нем на тело не давит корсет ожиданий. Впрочем, к счастью, мир парфюмерии разнообразен и дружественные к телу духи есть и среди винтажей и даже среди современных ароматов.